Во все времена в своих стихах поэты желали остановить время, чтобы запечатлеть преходящее мгновение. Остановить время, чтобы запечатлеть красоту мира в безвозвратности его случайных сочетаний, мимолетное настроение, случайно промелькнувшие мысли, - вот кажется то главное ощущение, которое испытываешь читая средневековую прозу и поэзию Японии. Кажется, что эта литература существует вне времени.

Время однако как никто оставляет свой след в литературе. Великая эпоха японской культуры носит название Хэйан по старому имени города Киото, где находились люди императорского двора, которую в основном эту культуру и создавали. В свете будущих ужасных событий эта эпоха кажется особенно прекрасной, радостной и утонченной.

Культура эпохи Хэйан - культура придворная. аристократическая. Аристократы, несшие службу при дворе императора, мало времени уделяли государственным делам, мало занимались и управлением своими собственными землями, предпочитая не выезжать далеко от столицы, и посвящали свою жизнь ритуалам и развлечениям. Китайская империя служила образцом, - всё, от планировки зданий до правил стихосложения заимствовалось оттуда, образованный человек эпохи Хэйан должен был знать Конфуция и уметь читать китайскую литературу. На китайских образцах выросла японская поэзия. Поэзия имела значение государственное. Умение сочинять стихи требовалось от претендентов на высокие государственные должности. Самые способные поэты принимали участие в состязаниях и турнирах, проводимые в том числе и при императорском дворе. По распоряжению императоров составлялись поэтические антологии, благодаря которым лучшие образцы своего жанра на века становились достоянием своих будущих читателей. В повседневности общения того галантного времени для мужчин и женщин императорского двора поэзия служила общим языком в беседах и переписке, а умение преподнести изящно начертанное стихотворение к подходящему поводу являлось свидетельством хорошего вкуса и воспитания.

Жизнь истинного поэта - одинокая жизнь на лоне природы, посвященная созерцанию и размышлениям, независимая, неподвластная суете и мирским капризам. Почти всегда она оставалась недостижимой мечтой, идеалом, благородной целью... Читая прекрасные произведения эпохи Хэйан кажется, что их авторы достигли этой мечты.  "Повесть о Гэндзи", "Повесть о прекрасной Отикубо", "Записки у изголовья" и другие - невозможно сейчас поверить, что эти книги были написаны тысячу и более лет назад. Больше всего в этой литературе поражает ее созерцательность и безмятежность, умение увидеть красоту, которая умирала в безвозвратности уходящего времени, выразить невыразимость познания вечности. Непомерная ёмкость - главная черта этих произведений, а недосказанность - способ ее выражения.

Это увлечение высокой культурой оказалось роковым, за стремления к прекрасному были пропущены важнейшие исторические процессы, власть уходила из рук, пока окончательно не перешла к воинам-землевладельцам, страна погрузилась в смуту нескончаемых и кровавых феодальных войн, изысканную дневниковую прозу вытеснили долгие повествовательные хроники, сказания о бесконечных сражениях и распрях. Мир изменялся, путь поэта всё больше становился путём воина. В жестоком обществе, где сын убивал отца, а брат - брата, не было места сантиментам. Идеалы военного времени требовали иного отношения к жизни и создавали других людей. И всё же даже в среде этих новых людей, на самой вершине их военной иерархии, нашелся человек, чье сердце принадлежало прекрасным идеалам прошлого. Санэтомо, второй сын беспощадного властителя Ёритомо и сам будущий сёгун, с юных лет занимался поэзией и мечтал посвятить стихам свою жизнь. Его душа была ранена красотой искусства, но жизнь обходилась с ним беспощадно...

Дальше